Содержание
Религии в Бурятии — ВизитБурятия.рф
Бурятия — это территория, на которой представлена не только древняя языческая религия — шаманизм, но и все мировые религии. В большей мере распространение получили христианство и буддизм, а также их разновидности и течения, несколько меньшее — ислам. Для Бурятии характерен религиозный синкретизм, появление которого связано с историей взаимоотношений разных народов, влиянием принесенных сюда религиозных культур, а также их относительно мирным характером.
Жизнь региона богата историческими событиями, столь же интересна история развития религиозных систем, отдельные элементы которых унаследованы из глубины веков. Часть из них сформирована на местной почве в ходе социально-экономического и культурного развития, часть заимствована у соседних народов, часть привнесена в ходе религиозных миссий и экспансий. Здесь с древних времен существовали культы, частично сохранившиеся до сегодняшних дней, а также получила развитие система политеизма (многобожия), ярко проявившаяся в форме бурятского шаманизма.
Первые религиозные представления появились у местных племен 40-30 тысяч лет до нашей эры. Они со временем нашли воплощение в шаманизме, господствовавшем здесь вплоть до прихода христианства (православия) и буддизма.
Особая сакральная значимость Байкала и обширной территории возле него стали причиной придания ей в эпоху Чингис-хана особого статуса «Их-хориг» — священной земли предков.
Православие пришло в Забайкалье более 350 лет назад. Ее носителями были русские переселенцы, вслед за которыми в Забайкалье пришли православные миссионеры. В 18 веке в Забайкалье появились представители раскольничьей христианской церкви — древнеправославия (старообрядчества). Здесь они получили название «семейских».
Буддизм в форме ламаизма пришел в Забайкалье из Монголии и Тибета. Он существует здесь как официально признанная российским государством религия около 260 лет, вместе с тем его проникновение в Забайкалье, начало создания первых культовых сооружений и буддийских храмов относится к более раннему периоду.
Озеро Байкал стало своеобразной природной границей распространения буддизма на запад. Бурятия стала центром буддизма России, вместе с тем буддизм получил распространение в Туве, Калмыкии, на Алтае. Взаимоотношения религий в разные времена имели разный характер. В истории края были периоды, когда экспансия христианства и буддизма привела к почти полному вытеснению из общественной жизни шаманизма, но при этом многие элементы культа шаманизма вошли в буддизм. Были периоды конкуренции между православием и буддизмом за прихожан. При этом православная церковь использовала достаточно жесткие меры, привлекая светскую власть. Это привело к тому, что почти повсеместно в Предбайкалье и Забайкалье возникло явление двоебожия, когда местное население одновременно исповедовало буддизм и христианство, или христианство и шаманизм, кое — где появилось троебожие. Были и периоды сотрудничества.
По-разному складывались отношения религии со светской властью и государством. В эпоху шаманизма шаманы часто были не только духовными лидерами, но и вождями племен.
До Октябрьской революции правительство России одобряло и поддерживало усилия православной церкви по христианизации бурятского населения. Вместе с тем, оно занимало весьма лояльную позицию в отношении буддизма и других конфессий. В 1917 году на территории Бурятии было 44 дацана, 144 малых буддийских храма, 211 православных храмов, 81 старообрядческий молитвенный дом, 7 иудейских синагог, 6 мусульманских мечетей, 5 баптистских общин и 1 католический костел.
Советская власть проводила в отношении всех направлений и ветвей религии весьма агрессивную политику, в результате которой в 30 годы 20 века значительная часть православных и буддийских священников подверглась репрессиям, а церкви, дацаны, синагоги, мечети, костел были закрыты, перестроены или разрушены.
Восстановление храмов в Бурятии началось после Великой Отечественной Войны, но особенно активно в последние десятилетия. В настоящее время Бурятия переживает религиозный ренесанс.
В республике появились мусульмане, католики, иудеи, протестанты, баптисты, адвентисты и представители других религиозных сект, которые мирно сосуществуют друг с другом. Появились церкви старообрядцев. Быстро возрождается шаманизм. Мирное сосуществование религий — это одно из условий спокойной общественно-политической обстановки в республике.
Бурятское население в основном исповедует буддизм, вместе с тем часть его представителей участвует в обрядах шаманизма. Русское население, украинцы, белорусы в основном исповедуют христианство. Представители других национальностей исповедуют ислам.
Одной из особенностей Бурятии является одинаково уважительное отношение людей разных национальностей к шаманским, буддийским или христианским святыням.
Феномен Итыгелова
Имя ламы Даши-Доржо Итыгелова известно всему буддийскому миру. Его феномен пока не объяснен наукой. В начале 20 века он Итыгелов был хамбо-ламой — главой буддистов России.
В 1927 году он, будучи буддийским йогином высокого уровня, добровольно ушел в нирвану, был помещен в деревянный саркофаг и закопан в земле в позе сидячей медитации. Место его захоронения держалось ламами в тайне. В 2002 году его тело было извлечено из земли и помещено в Иволгинском дацане. Это произвело сенсацию во всем мире. Множество исследований, проведенных за несколько лет крупными учеными и научными учреждениями России, показали, что по своим физическим характеристикам тело и мозг ламы соответствует характеристикам живого организма. Лама по-прежнему сидит в позе медитации, его тело теплое и мягкое. Оно потеет, но не теряет веса, не нуждается в опоре и словно питается от какого-то источника энергии. Ученые считают, что тело находится в неизвестном науке состоянии.
Буддисты считают, что в теле Итыгелова проявляется дух Будды и лама жив. В среде буддийского духовенства существует несколько версий феномена Итигэлова.
Далай Лама XIV выразил мнение о том, что возможно, Итигэлов погрузился в состояние глубокой медитации и его тончайшая форма сознания «намши» продолжает находиться в теле.
Богдо-гэгэн Халха Джецун Дамба Римпоче считает, что Итигэлов в результате совершенной тантрической практики сумел достичь состояния нетленного тела и, покинув его, прервал круг перерождений, а его сознание ушло в высшие сферы. Ганжур-лама Раднаев, проректор буддийского института «Даши-Чойнхорлин», высказал мнение о том, что, возможно, сознание хамбо-ламы Итигэлова находится в постоянном движении и до сих пор продолжает сохранять связь со своим телом.
Это единственный из известных в мире фактов такого рода, демонстрирующих истинность учения Будды и возможности буддийских йогинов.
К телу и духу ламы совершает паломничество большое количество людей из разных стран. В дни, когда оно открыто для осмотра и общения с ним, дацан посещает несколько тысяч человек. Люди верят, что прикосновение к руке ламы или его одежде имеет чудодейственную силу и способно изменить жизнь человека к лучшему, уберечь его от бед. Для того, что бы сделать доступ более свободным, в дацане построен храм, спроектированный самим Итыгеловым.
В 2005 году ламами дацана был обнаружен манускрипт с записями ламы Итыгелова, в которых он предсказал свое возвращение в мир и начало возрождения буддизма. Последнее его предсказание сбывается со всей очевидностью.
На месте бывшего захоронения Итыгелова в местности Хухэ-зурхэн построена буддийская ступа. В Улан-Удэ работает институт хамбо-ламы Итыгелова, деятельность которого направлена на изучение феномена, сохранение нетленного тела, а также определение значения этого события для истории мира и буддийского учения.
История и вера народа Бурятии
Буряты, или буряад — самый северный монгольский народ, коренной народ Сибири, ближайшими родственниками которых, согласно последним генетическим исследованиям, являются корейцы. Буряты отличаются своими древнейшими традициями, вероисповеданием и культурой.
Народ образовался и освоился в районе озера Байкал, где сегодня расположена этническая Бурятия.
Предки этого народа курыканы и байырку начали осваивать земли по обе стороны Байкала, начиная с 6 века.
Сегодня буряты населяют земли, где исконно проживали их предки: Республику Бурятия, Забайкальский край России, Иркутскую область. Общая численность населения Республики Бурятия по данным Росстата на 2020 г. составляет 985 937 чел.
На вероисповедании бурятов отразилось влияние монгольских племен и период Российской государственности. Изначально, как и многие монгольские племена, буряты исповедовали шаманизм.
В конце 16 века в Бурятии стал распространяться буддизм, а с 18 века стало активно развиваться христианство. Сегодня на территории проживания бурят существуют все эти три религии.
Шаманы были особой кастой, в них сочеталось сразу несколько характеристик: сказители, целители и манипулирующие сознанием психологи.
Буряты, проживающие на восточном берегу, начали исповедовать буддизм под влиянием живущих по соседству монголов. В 17 веке в Бурятии появилась одна из форм буддизма — ламаизм. В 1741 году императрица Елизавета Петровна подписала указ, который признал ламаизм одной из официальных религий на территории Российской империи.
Дацаны стали в Бурятии центром развития тибетской медицины, философии и литературы.
В XIX — начале XX века в России сформировалась одна из самых сильных в мире востоковедческих школ. В трудные 30-е годы XX века наступил период гонений на буддизм. Многие ламы и монахи погибли в лагерях, большинство храмов и монастырей были закрыты или разрушены. Возрождение буддизма снова началось только в конце 1990-х годов. Буддисты занимают второе место по численности среди религиозных организаций республики. Сегодня Бурятия является центром буддизма в России.
В 1648 г. русскими казаками и землепроходцами, осваивавшими Сибирь и Дальний Восток, на севере Байкала был основан Баргузинский острог и заложена Спасо-Преображенская церковь. Первоначально приходы Сибири подпадали под прямое управление Московского Патриарха. С учреждением Сибирской и Тобольской епархии приходы Бурятии вошли в ее состав.
В 1721 году в Бурятии была создана Иркутская епархия, с которой началось развитие христианства в республике.
У западных бурят стали распространены такие праздники, как Пасха, Ильин день, Рождество. Христианству в Бурятии сильно препятствовала приверженность населения к шаманизму и буддизму.
C началом революции 1917 года христианская миссия была ликвидирована. Деятели церквей, особенно самые активные, были сосланы в лагеря или расстреляны. После Второй мировой войны некоторые православные храмы были возрождены. Официально православная церковь была признана в Бурятии только в 1994 году. В 2009 г. была образована самостоятельная Бурятская епархия. Не так давно в республике праздновалось 300-летие православия в Забайкалье.
Начиная с 1990 года, в Бурятии наблюдается возрождение христианских церквей и интереса народа к христианству. В настоящее время в республике зарегистрировано и активно работает более сотни христианских церквей, общин и приходов различных конфессий — православные (85 церквей, 3 монастыря), старообрядцы, евангельские христиане-баптисты, пресвитериане, католики и др.
Православные приходы активно включены в жизнь современного общества и проводят большую социально значимую работу.
Протестантские общины занимают третье место по численности среди религиозных организаций в Бурятии (51 религиозная организация).
В Бурятии нет противоречий между сторонниками традиционных религиозных конфессий.
Буряты являются единственным коренным народом Сибири, который владеет литературными памятниками и основал собственные исторические письменные источники. Они получили название бурятские летописи и были написаны в основном в 19 веке.
Бурятский язык является государственным языком Республики Бурятия, которая входит в состав Российской Федерации. На бурятском языке также говорят жители Усть-Ордынского округа, расположенного в Иркутской области, и Агинского округа, расположенного в Читинской области.
На бурятском языке издается 6 газет и 3 журнала, ведется несколько теле и радиопередач.
В республике работает 570 средних школ, преподавание в которых части предметов или полностью ведется на бурятском языке. 75% этих школ находятся в сельской местности.
Государственные и религиозные обряды Религия и государство у бурятского народа
Падение Советского Союза создает культурное пространство для возрождения религиозных практик бурят, коренного народа южной Сибири, проживающего на восточном берегу оз. Байкал, к северу от монгольской границы. Жюстин Бак Кихада, автор книги «Буддисты, шаманы и Советы : исторические ритуалы в постсоветской Бурятии » (Oxford University Press, 2019 г.), присоединяется к Кристиан Петерсен, чтобы обсудить свое исследование того, как буряты реконтекстуализируют взлет и падение советской период буддийской и шаманской истории. Книга Кихады стала лучшей первой книгой по истории религий по версии AAR 2020 года.
Американская академия религии · Государство и религиозные ритуалы религии и государства среди бурятского народа
Кристиан Петерсен:
Добро пожаловать в Новости религиоведения.
Я принимаю вас, Кристиан Петерсен, и сегодня я здесь с Жюстин Бак Кихада, доцентом кафедры религии Уэслианского университета и лауреатом премии «Лучшая первая книга по истории религий». Она здесь, чтобы рассказать нам о своей книге « буддистов, шаманов и советов: ритуалы истории в постсоветской Бурятии» , опубликовано издательством Оксфордского университета. Поздравляю, Жюстин, и спасибо, что присоединилась ко мне.
Жюстин Бак Кихада:
Спасибо вам огромное за то, что пригласили меня на интервью.
Кристиан Петерсен:
Да, это отличная книга. Я рад поговорить с вами об этом. Я думаю, что многие люди в академии найдут действительно интересные части этого, потому что вы связываете много разных областей и дисциплин интересным образом, но это также случай, который может быть очень незнаком для многих. Как вы думаете, вы можете начать с некоторых ключевых вещей, которые нам нужно знать о бурятах, их религиозных и социальных контекстах, которые могут помочь нам принять участие в вашем проекте?
Джастин Бак Кихада:
Абсолютно.
Одна из проблем работы в месте, о котором большинство людей никогда не слышали, заключается в том, что мне всегда приходится начинать с карты. Итак, если вы думаете о картине земного шара, представьте себе Монголию, а затем переместитесь немного севернее Монголии. Немного севернее Монголии, в сибирской части России, находится самое большое пресноводное озеро в мире. Оно называется озером Байкал и является самым большим по объему в мире. Это объект Всемирного наследия ЮНЕСКО, а Бурятия — коренная республика на восточном берегу озера Байкал. Так что, в основном, буряты… они говорят на монгольском языке, они культурно очень похожи на монголов, но они были частью Российской империи с 1600-х годов, поэтому они были подвержены русскому колониализму и столетию. -многолетний советский опыт. Есть своего рода один слой монгольской культуры, есть русский колониализм и влияние русского православия, а затем советский… Мне нравится называть это советской миссионерской деятельностью или прозелитизмом, потому что Советы очень много занимались преобразованием культур.
Но есть также влияние тибетского буддизма, пришедшего из Тибета через Монголию в Бурятию.
Итак, у нас сосуществует несколько религий, и большинство бурят считают себя либо буддистами, но также исповедующими шаманизм, либо шаманистами, которые также исповедуют буддизм. Итак, где вы будете жить, будет зависеть от того, какой из них преобладает, но это действительно многоконфессиональная и многоэтническая республика, которая, как я уже упоминал, была частью Российской империи около 400 лет, поэтому она очень сильно укоренилась в России и Советском Союзе. дискурсы и история культуры.
Кристиан Петерсен:
Теперь, для ваших подданных, есть процесс переговоров между прошлым и настоящим, на который вы смотрите через ритуал. Итак, можете ли вы рассказать нам о том, как ритуал позволяет вашим испытуемым представлять альтернативные истории в настоящем, и как сосредоточение внимания на ритуале открывает ваш анализ? Почему вы сосредоточились на этом?
Жюстин Бак Кихада:
Ну, действительно, я оказался там из-за данных.
Я начал свою полевую работу, интересуясь тем, как религиозные пространства становятся местами, где может выражаться национальная идентичность. Одним из важных вопросов, одним из главных вопросов после распада Советского Союза было религиозное возрождение. Советский Союз официально был атеистическим государством. Многие религиозные обряды в разной степени подавлялись в советское время. И как только Советский Союз стал Российской Федерацией, возникла эта флуоресценция: эй, теперь мы можем делать все то, что так долго было незаконным. А из-за советской политики религия была очень тесно связана с национальной идентичностью. Итак, я поехал в Бурятию, интересуясь тем, как религия формулирует национальную идентичность, и что я обнаружил, когда я разговаривал с людьми, так это то, что мне постоянно рассказывали истории и истории о прошлом и объясняли… Когда я говорил: «Ну, Что происходит в этом ритуале?» И я получил бы историю в ответ.
И ты возвращаешься, а твой научный руководитель говорит: «Эй, никто не знает, где это место.
Вы должны рассказать нам историю Бурятии». И я такой: «Я не могу». Я не мог рассказать историю, не приняв сторону, и именно это привело меня к осознанию того, что люди занимались в этих ритуальных пространствах проработкой альтернативных историй. И для того, чтобы это имело смысл, вы должны понимать, что Советский Союз действительно был привержен идее цивилизации коренного населения. У них был очень, очень сильный нарратив о том, что Советский Союз — хорошее государство, лучшее государство, чем Российское имперское государство, и лучшее государство, чем капиталистический Запад, потому что они несут цивилизацию отсталым народам Сибири. А это означало, что исторический нарратив «Вы были отсталыми кочевниками без культуры, а мы принесли вам образование, науку и цивилизацию» — этот нарратив был действительно очень важен для государства.
Итак, когда распался Советский Союз, эта государственная поддержка этого нарратива прекратилась, и люди были очень, очень заинтересованы в том, чтобы придумать другое представление о том, кем они были.
Но кто создавал повествование и на кого они обращались в прошлом, действительно, очень разные. Итак, истории, которые я получал в буддийских ритуалах от людей, исповедовавших буддизм, радикально отличались от историй, которые рассказывали мне шаманы, и радикально отличались от повествования государства. Итак, я думаю, в контексте, когда институты развалились и перестали продвигать эту официальную историю, религия выступила как место, где вы могли играть, воображать и перерабатывать истории, чтобы придумать новый нарратив о прошлом. Но поскольку ни один из этих институтов не был доминирующим, ни одна из этих историй не стала доминирующей. Все просто сидят рядом.
Кристиан Петерсен:
И это… и думать о книге в целом и о том, как вы ее структурируете, очень полезно, потому что вы смотрите не только на буддийские и шаманские контексты, но и на ритуальные. также в гражданском контексте. Не могли бы вы немного рассказать об этом противопоставлении того, что мы можем считать религиозным и светским ритуалом, и того, что оно может продемонстрировать читателю, изучающему религию?
Жюстин Бак Кихада:
Конечно, да.
Это было не так, как я сказал, это было не то, на чем я изначально сосредоточился, но я очень быстро понял, что для читателя, не знающего местного контекста, все истории, которые люди формулировали в буддийских пространствах, а в шаманских просторах не имело смысла, если не знать советскую версию истории. Они были во многом контристориями. Это были критические замечания. Они говорили об институциональной истории, созданной Советским Союзом. И я понял, что читатель должен это знать. Я должен был представить эту историю. Итак, то, о чем я в основном прошу своих читателей, это отделиться. Мы всегда думаем об истории как о рассказе о том, что действительно произошло, и я пытаюсь четко объяснить, что речь идет не столько о том, что действительно произошло, сколько о том, почему люди рассказывают эти истории, что они делают, рассказывая истории о том, что произошло. прошлое.
И гражданские ритуалы, на которые я смотрю, один из них — День Победы, празднование победы Советского Союза над Германией во Второй мировой войне.
Мне довелось побывать там на 60-летии, так что в том году это был особенно большой праздник. И это был реальный повод пересмотреть, пересмотреть эту советскую версию истории. Это советская версия «Мы принесли цивилизацию в Сибирь». И Вторая мировая война во многом была моментом, когда коренные народы и другие национальные меньшинства Советского Союза объединились в братство людей, чтобы мы могли коллективно пожертвовать собой как нация и победить фашизм. А фраза, которую они всегда используют, на самом деле такова: «Мы спасли мир от фашизма». Итак, это показалось действительно полезным объективом для представления этой советской истории. А затем в главе после этого рассматривается ритуал, называемый Днем города, который является праздником, посвященным основанию Улан-Удэ как города, который действительно подчеркнул многокультурную и многоэтническую историю. И для этого создал нарратив о колониализме и сибирском колониализме.
Итак, я смотрю на эти ритуалы, потому что я думаю, что они функционируют, возвращаясь к этому старомодному функционалистскому языку, они делают что-то похожее на ритуалы, которые происходят в буддийской и шаманской среде.
Дело в том, что явная цель ритуала другая. Мы отмечаем годовщину, а не поклоняемся определенному буддийскому святому. Явная цель ритуала другая, но то, что люди делали с помощью ритуальной практики, казалось мне очень, очень похожим. И особенно в таких случаях, как шаманизм, существует долгая… Я не думаю, что в наши дни большинство людей не согласятся с тем, что шаманизм — это религия, но существует длинная история: «Это религия? Разве это не религия? «Это суеверие? Что-то другое?» Мне вроде как понравилась идея смотреть на ритуал как на то, что люди делают, и это не обязательно должно быть связано с этой спорной концепцией религии, о которой мы всегда спорим, ну, что это такое? Что не так?
Ритуал в каком-то смысле казался мне более конкретным. Это то, что мы можем видеть и анализировать прямо перед собой, не споря о том, «это религия? Разве это не религия?» И это также было одним из моментов, которые, как я думал, могут открыть книгу, потому что я думаю, что наши собственные гражданские ритуалы недостаточно осмыслены так, как мы думаем о ритуалах в других местах.
Очень легко провести границу между религией и другими явлениями, но потом мы тратим все свое время на занятиях по религиоведению, ломая эти границы, поэтому я хотел попытаться отнестись к этому серьезно и просто думать о ритуале, не задумываясь о том, «это религия или нет?»
Кристиан Петерсен:
Да, я думаю, что это полезное сравнение, которое действительно показывает, что происходит, когда разыгрываются эти ритуалы. Вы посмотрите на несколько других примеров. Один из них — инаугурация ступы, и этот вы создаете через несколько исторических жанров. Не могли бы вы немного рассказать нам об этом событии и о том, как вы поняли его в различных жанрах?
Джастин Бак Кихада:
Конечно. Итак, я выбрал именно этот ритуал… Итак, каждая глава книги посвящена одному ритуалу и анализирует историческое повествование, иллюстрируемое этим ритуалом. Но в каком-то смысле это похоже на эвристику, потому что эти рассказы исходили отовсюду, но я чувствовал, что эти ритуалы действительно их иллюстрируют.
Причина, по которой я начинаю первую главу с инаугурации ступы, заключается в том, что это был пример ритуала, который имел несколько зрителей и действительно имел… вы могли видеть различные исторические жанры, взаимодействующие друг с другом, потому что я боялся, что люди уходили от книги с мыслью, что были огромные социальные разногласия между буддистами, так понимающими свое прошлое, этническими русскими, так понимающими свой путь в прошлое, бурятскими шаманами, так понимающими прошлое. Но это все как-то смешано. Люди будут говорить о разных нарративах в разных контекстах. Это не значит, что они обратились только к этой версии прошлого.
Итак, ступа была интересной. Открытие ступы было интересным, потому что это было мероприятие, организованное простым населением небольшого городка. Итак, ступа установлена в честь Даши-Доржо Этигелова, который до революции был главой буддийской Традиционной Сангхи. Значит, он позиционируется как антисоветчик. Он был очень заметным ученым, поэтому он возвращает эту историю досоветского буддизма, тибетской буддийской науки в Бурятии, и его тело чудом сохранилось.
Он был похоронен, а затем эксгумирован, и его тело в настоящее время находится в Иволгинском дацане, недалеко от Улан-Удэ в Бурятии.
Итак, ступа была открыта в деревне, где он родился. И толчок к ступе исходил от жителей деревни, но мероприятие было организовано и освящено буддийским руководством, я думаю. На открытие ступы пришли члены монашеской общины. Итак, у вас были очень разные версии истории и того, что там происходило, в зависимости от того, разговаривали ли вы с людьми, которые были частью буддийского монашеского учреждения, или с местными жителями. Так вот, местные жители очень много говорили о нем, как будто он был шаманским духом, шаманским духом-покровителем, предком, который смотрел вниз и защищал их деревню. А члены Традиционной буддийской Сангхи говорили о нем как о бодхисаттве, вернувшемся в… оставившем свое тело в этом чудесном состоянии, чтобы вселить веру в постатеистическое общество. И в то же время кто-то из деревни расклеил эти плакаты из истории колхоза, в который превратилась деревня после смерти Этигелова.
Итак, у вас была советская версия, у вас была эта местная популярная деревенская версия, а потом официальная институциональная версия. И какая у тебя история… если ты такой: «Ну, что мы здесь празднуем?» Вы получите совершенно разные ответы в зависимости от того, с кем вы разговариваете. Итак, я подумал, что это особенно полезный пример, чтобы настроить читателя, когда он столкнется с этими другими версиями истории, а не запирать их в отдельные ящики. Они как бы сосуществуют, и мне приходится разбирать их, чтобы объяснить читателю, но они не живут отдельно друг от друга. Они очень много живут в диалоге.
Кристиан Петерсен:
Вы углубляетесь в буддизм, но я хочу спросить вас о второй половине книги, где вы сосредоточены на шаманских ритуалах, потому что я думаю, что люди могут быть мало знакомы с этим. Не могли бы вы немного рассказать о том, как повествуется бурятская идентичность и история в этих контекстах, одно — открытие шаманского центра, а другое — инициация шамана? Какие темы занимают центральное место в шаманских интерпретационных жанрах?
Жюстин Бак Кихада:
Там много чего происходит, вот почему вторая книга, над которой я работаю, посвящена почти исключительно шаманизму, потому что в первую книгу не вошло так много всего.
Шаманизм — это ярлык, которым навешивают бурятские традиционные практики, существовавшие до буддизма. И многое из этого очень похоже на поклонение предкам или на то, что можно было бы назвать поклонением предкам в более китайском контексте. Но это также включает в себя построение отношений с так называемыми духами мест, такими как духи-защитники определенных мест. И шаманы, с которыми я работал, являются частью организации под названием Тенгери. Итак, Кхуке Мунхе Тенгери — это Великое Голубое Небо. Это своего рода всеохватывающее монгольское, бурятское, монгольское божество неба, которое характерно для Монголии, Бурятии, Калмыкии и значительной части Центральной Азии, эта идея Тенгери, Бога Неба.
Итак, они назвали свою организацию так, но это в основном городские жители, воспитанные в советской среде, так что существует большая дихотомия между шаманизмом, который сохранился в маленьких деревнях, где он просто тихо продолжал существовать в советский период, не подвергаясь репрессиям.
, по сравнению с городскими условиями. Улан-Удэ, люди слышат Сибирь, они думают, что это все в деревне. Улан-Удэ — промышленный город с населением 400 000 человек. Итак, городские буряты очень аккультурированы в русскую культуру. Большинство из них не говорят по-бурятски в быту. А шаманы, с которыми я работал, — это городская организация, пытающаяся восстановить эту традицию. И во многом причина, по которой они хотят восстановить эту традицию, заключается в том, что они утверждают, что шаманизм необходим для общественного здоровья бурятского народа, что эти отношения с предками существуют, независимо от того, признаются они или нет, и из-за попытка Советского Союза подавить шаманизм, люди не признают симптомов этих отношений. У них нет правильных отношений со своими предками.
Итак, их миссия на самом деле состоит в том, чтобы рассказать людям о традициях их предков, чтобы они могли восстановить эти отношения. И он очень сосредоточен на здоровье и исцелении, но он также выражает себя через генеалогию, и это один из способов, который делает его более доступным для людей из смешанных семей.
Так, шаман, о посвящении которого я пишу, например, в шестой главе, имеет русскую мать и бурятского отца, унаследовавшего от отца своих бурятских духов предков. Идентифицировал себя как русский до тех пор, пока не заболел, а затем заново открыл для себя свое бурятское наследие, излечив себя и став шаманом. Итак, их представление о шаманских практиках, очень, очень тесно связанных с исцелением как отдельных людей, так и семей путем реконструкции генеалогий, восстановления отношений с предками и в более широком масштабе, а затем восстановления и исцеления бурятского народа путем восстановления этих ранее существовавших отношений с их предками, и с окружающей их средой.
Это то, чему не хватает места в этой конкретной книге, но я много думаю о ней во второй. Это также включает в себя воссоединение с духами места и понимание этого как своей территории коренных народов, потому что это не было разрешено в советский период.
Кристиан Петерсен:
Ну, очевидно, в книге вы делаете гораздо больше.
У нас совсем нет времени говорить об этом, но я надеюсь, что теперь у слушателей появится стимул пойти и взять в руки копию. Жюстин, спасибо, что нашли время поговорить о книге, и еще раз поздравляю с наградой.
Жюстин Бак Кихада:
Большое вам спасибо, и спасибо, что поговорили со мной об этом. Я всегда люблю говорить о своей работе, и, как вы сказали, в ней много всего происходит, так что, надеюсь, нам удалось выявить некоторые основные темы.
Кристиан Петерсен:
Думаю, да. Спасибо.
Джастин Бак Кихада:
Спасибо.
Внутренняя Азия Том 2 Выпуск 1 (2000)
Аннотация
Более 6000 бурят-монголов (в дальнейшем буряты) проживают в Лиге Хюлун-Буир автономного района Внутренняя Монголия, Китай. Большинство бурят шинэхэн произошли из числа агинских бурят в России после 1918. Несмотря на то, что история бурят шинэхэн относительно коротка, их опыт, как призвана показать эта статья, во многом особенный. О них мало что написано.
Цель этой статьи проста: кратко представить бурят шинэхэн, исследуя их миграции и последние восемьдесят лет их исторического опыта в различных контекстах политической власти. Я обсуждаю их трудности, преемственность их традиций, упадок и возрождение их религиозных практик и их нынешнее отношение к бурятам в России.
Заголовок:
Введение в историю и религию бурят-монголов Шинехэна в Китае
Тип статьи:
исследовательская статья
DOI:
https://doi.
